Матвей Артемьевич Юрченко со слезами на глазах и дрожью в голосе вспоминает тяжелые военные годы. Увидеть и пережить пришлось немало.
На фронт его призвали осенью 1943 года. Полгода прошли в учебном полку под Новосибирском. А после Матвей Артемьевич был направлен на Второй Украинский фронт. Воевал в составе 72-й стрелковой дивизии 229-го стрелкового полка 27-й армии. К тому времени советские войска форсировали Днепр и продвинулись на несколько километров вперед.
– Во время форсирования погибло много солдат, действующие военные соединения нуждались в пополнении. При распределении я попал в артиллерию – подносчиком снарядов к 76-миллиметровой пушке, – вспоминает Матвей Артемьевич.
В одном из боев заряжающего убило и Матвея Артемьевича поставили на его место. А через какое-то время пришлось осваивать еще одну военную специальность – связиста.
Без связи в военном деле не может быть и речи о слаженности действий.
С мотками проводов и телефонными трубками связисты находились на переднем крае, обеспечивая взаимодействие наших расчетов и соединений. Дивизия, в которой служил Матвей Юрченко, с боями прошла Украину, Румынию, Венгрию и Чехословакию, где и закончила войну. На этих участках фронта нашим войскам наряду с немецкими противостояли румынские части.
– В Румынию мы вместе с ребятами добирались пешком с Украины. Передвигаться приходилось в основном ночью, а днем мы отдыхали, восстанавливали силы. В Румынии мы вступили в бой за один из укрепрайонов, – вспоминает ветеран. – На возвышенности стояли вражеские дзоты с железобетонными стенами толщиной больше метра, которые не брало никакое орудие. Их бомбила авиация, мы били по ним из 152-миллиметровых пушек прямой наводкой, однако дзоты давали лишь трещины. Подойти же близко к ним было невозможно: из амбразур наших солдат «косили» из скоростных мелкокалиберных пушек и пулеметов. Поначалу на штурм дзотов бросили кавалерийскую бригаду: командование рассчитывало, что всадникам удастся проскочить, однако все там и полегли.
Несколько месяцев противостояния, колоссальные потери. Воинам –освободителям помогла … погода.
– В этой местности Румынии начались проливные дожди, которые размыли одну из ложбин между возвышенностями с дзотами настолько, что через них мог свободно пройти человек. Первыми такой проход случайно обнаружили солдаты с переднего края, которые незамедлительно доложили об этом командованию. Под покровом ночи выяснить обстановку отправились разведчики, а уже на следующую ночь в тыл к румынам через ложбину вышли несколько советских рот. Атакой с двух сторон укрепрайон был взят, а дзоты – взорваны, – рассказал Матвей Артемьевич.
На счету у ветерана – подбитый немецкий танк «Тигр». За это он получил медаль «за отвагу».
– Тогда я еще артиллеристом был. Вражеский танк стоял в лесу на окраине одного из сел в укрытии. Там его и заметили в нашем наблюдательном пункте, передав нам точные координаты. Едва машина начала выходить из укрытия, мы выстрелили, попав точно в гусеницу. От удара «Тигр» развернуло, и он завалился на бок, – вспоминает Матвей Артемьевич.
День Победы ветеран запомнил чуть ли не поминутно.
– Накануне этого дня мы развернули наступление. Ему предшествовала мощная артподготовка, длившаяся полтора часа. На площади в один квадратный километр разместились около 100 стволов орудий, на каждый из которых было дано до 500 снарядов. Из-за непрекращающегося огня не было видно солнца, – рассказывает ветеран. – После началось наступление развернутым фронтом. Спустя пару дней мы дошли до села Словения близ Братиславы, где остановились на ночлег. Утром нас построили, и командир дивизии сообщил о том, что война закончилась. Радость от услышанной новости не передать словами. Было все: и слезы, и объятия, бесконечная стрельба в воздух. Это был май 1945.
Но настоящую мирную жизнь Матвей Артемьевич увидел лишь спустя пять лет.
– Окончание войны не означало окончания сражений. Уже после капитуляции Германии нашим солдатам в разных местах приходилось вступать в бой с разрозненными группировками врага, – говорит ветеран. – В Восточной Европе наш полк находился до 1946 года. В начале 1946 нас повезли в город Тростянец Сумской области. Это на Украине. Наше соединение расформировали и меня направили в Одессу восстанавливать телефонную связь. А год спустя нас погрузили в товарные вагоны и повезли в неизвестном направлении.
Так Матвей Артемьевич оказался в Павлодаре. В Казахстане предстояло выполнить еще одно особо важное задание.
– С вокзала нас сразу повезли на пристань, посадили на пароходы и отправили вверх по Иртышу. Выгрузились мы только глубокой ночью, вокруг была голая степь и ковыль. Дело было к зиме, и встречавший нас на новом месте полковник дал команду обживаться – рыть землянки и окопы, как на фронте. Так начиналось строительство Курчатова и Семипалатинского испытательного полигона, – рассказывает ветеран.
С 1947-го по 1950-й год – Матвей Артемьевич был старшиной роты связистов. Работы на будущем стратегическом объекте, как и полагается, велись в обстановке строгой секретности: даже служащие одного взвода не знали о том, чем именно занимаются на полигоне их сослуживцы.
А 8 марта 1950 года – день в день спустя ровно семь лет после призыва – Матвей Юрченко демобилизовался. Он решил вернуться на родину – в город Минусинск Красноярского края – однако пробыл там недолго.
– В родном городе у меня остались только отец и мачеха. Мать умерла, когда я был еще ребенком. Половина друзей не вернулась с фронта: кто погиб, кто остался обживать новые места. И я решил вернуться назад. В то
время у меня уже были знакомые, которые жили в Семипалатинске, – рассказывает ветеран.
В Семипалатинске Матвей Артемьевич устроился на обувную фабрику, где проработал 47 лет, пройдя трудовой путь от простого рабочего до мастера. В его трудовой книжке всего две записи: «Принят» и «Уволен».
Кроме Матвея Артемьевича горнило войны прошли и его два брата: старший – Федор Артемьевич участвовал в прорыве блокады Ленинграда, средний Игнатий Артемьевич был артиллеристом и воевал с младшим Матвеем на одном фронте. Братья уже нет в живых, как и большинства друзей-фронтовиков.
Ему, как и любому фронтовику трудно вспоминать все, что выпало на долю их поколения и он желает лишь одного – ценить и беречь тот мир, в котором мы живем.